Хозяин Стоунгрейв-Холл - Страница 40

– Ваш бренди, сэр. Зажечь лампу?

Лоуренс вздохнул, взял рюмку и рассеянно отхлебнул глоток. По дороге домой он зайдет в клуб «Сент-Джеймс». Он взглянул на Брендона:

– Простите, Брендон, что вы сказали?

– Сэр, мне зажечь лампу?

– Да, конечно. И принесите еще бренди.

На свет лампы вдруг налетел сонм мотыльков. Лоуренс положил перо, путаные мысли, как это часто случалось в последнее время, зашевелились в его голове и вернулись к Виктории. Невидящим взором он смотрел на водную гладь, усеянную крупными кораблями, большая часть которых принадлежала ему. Ветер с мелодичным свистом гулял среди такелажа. Лоуренс вспоминал время, проведенное в обществе молодой женщины, которое могло бы ознаменовать начало отношений, важных для обоих.

Всякий раз, когда Виктория оказывалась рядом, Лоуренсу было трудно оторвать от нее взгляд, а когда они оставались наедине, требовалась неимоверная сила воли, чтобы не распустить руки. Когда они расстались, Лоуренс мог думать только о ней. Виктория пробудила чувства, растормошила их, захватила воображение своими яркими, смелыми мыслями по любому поводу, будь то литература или морские корабли. Ее острый ум заряжал его собственный. Она отличалась крайней решимостью, капризной уверенностью, способностью думать самостоятельно, оценивать то, что происходило вокруг нее. Лоуренс восхищался ее смелостью, нежностью и особенно честностью. Виктория умела развеселить его. Он представлял ее смеющейся, когда лошадь чуть не сбросила ее, помнил, как она хмурилась, споря с ним о чем-то.

Он всматривался в ярко-фиолетовое ночное небо. Рука снова потянулась к рюмке. Отхлебывая бренди, начал приводить мысли в порядок, чему его научили годы деловых отношений и с пиратами, и с джентльменами. Голова прояснилась, среди сумерек в его бездонных голубых глазах появился блеск, в уголках губ затрепетала улыбка. Казалось, он вот-вот разразится хохотом.

Предстояло сделать выбор. Либо он продолжит упорствовать, станет отрицать, что между ним и Викторией крепнут узы. Либо поверит, что кто-то действительно может полюбить его, а не деньги и власть. Виктория Льюис оказалась той женщиной, ради которой он сможет рискнуть еще раз обнажить сердце и душу.

Вдруг Лоуренс резко вскочил и почувствовал, как кровь разбегается по телу. Лондон уже надоел ему. Он поедет домой разбираться в путанице, которую мать Виктории оставила после своей кончины. К черту ухажера, которого он собирался подобрать ей. Его одолевали то мрачные, то настороженные, то философские мысли. Наконец Лоуренс почувствовал облегчение и радость, решив поддаться воле собственных желаний, не полагаясь на честь и порядочность, ибо в глубине души понимал, что не сможет отдать ее другому мужчине. Он даже не решался представить, к чему способен прибегнуть, видя, как на пороге дома появляются другие ухажеры.

Виктория уже созрела для брака. Лоуренс желает ее с того мгновения, когда заглянул в эти чарующие янтарные глаза, и страсть разгоралась по мере того, как оба стали проводить вместе больше времени. Виктория также желала его. Он понял это с самого начала, а она не изменила своего мнения, хотя и старалась вести себя иначе.

Прошло много времени с тех пор, как Мелисса Пиггот глубоко ранила его. Потом у него было много любовных приключений, но не нашлось ни одной женщины, которой он хотел бы предложить руку и сердце. Не хотелось еще раз повторить неудачный опыт. Пока не появилась Виктория. Рискуя расстроить брата и еще больше осложнить отношения между ними, Лоуренс последний раз взвесил свое решение и целесообразность осуществить его немедленно. Сделав окончательный выбор, он думал лишь о преимуществах его быстрейшего осуществления и совсем забыл о неблагоприятных последствиях. Совершив в прошлом ошибку, чуть не заключив брак с женщиной, скрывавшей жадность за томными взглядами, изображавшей страсть, думая лишь о том, что сможет получить от него, Лоуренс наконец-то нашел ту, которая желала лишь его одного. Мысленно он уже готовился к семейной жизни. Если обнаружится, что он держит в руках разбитый сосуд, пусть будет так. Тогда, истекая кровью, хотя бы узнает, что жизнь продолжается.

Надев пальто, Лоуренс велел Брендону запереть двери и окна. Почувствовал, как улучшилось настроение, и его охватило волнение, какое, наверное, испытывали мотыльки, безумно кружившие возле лампы.

Пока Лоуренс пил с одним из близких друзей в клубе «Сент-Джеймс», он видел лишь пару ясных и невинных глаз, светившихся от счастья. В радостном предвкушении, не очень свойственном ему, отбросил все, что удерживало от откровенности с теми, с кем он общался. Знакомые, к своему удивлению, узнали, что у него есть суженая и он собирается жениться, как только вернется в Стоунгрейв-Холл.

– Вот это да! Ты настоящий дьявол! – воскликнул один из товарищей, поднимая бокал. В нем при свете ламп сверкало шампанское, в котором кружились тысячи крохотных янтарных пузырьков. – Ну разве не темная лошадка? Мы думали, ты женился на этих кораблях, а ты, значит, за это время успел завести прелестную юную красавицу и спрятать ее в самом темном углу Йоркшира.

– Хитрец, почему ты не рассказал нам об этом раньше? – воскликнул другой.

Увлеченный волной радужных надежд, Лоуренс лег спать в предрассветный час, мысленно твердо и бесповоротно решив, что обручен с Викторией Льюис.

– Дженкинс, где мисс Льюис? – спросил Лоуренс, вернувшись домой спустя четыре месяца после отъезда.

– Совершает верховую прогулку, сэр. Похоже, собиралась в Эшкомб, чтобы вернуться по тропе, идущей вдоль реки.