Хозяин Стоунгрейв-Холл - Страница 60

Полностью одетый Лоуренс сидел на стуле, будто только что явился после бала, а между ними ничего не произошло. Его взор совсем не напоминал тот, которым он разглядывал ее, когда нес к постели. Вдруг Лоуренс улыбнулся сонной чувственной улыбкой, способной растопить сердце. Однако между ними возникло не только физическое отчуждение. В ее душу закралась тревога. Виктория покраснела, накрылась простыней и хмуро встретила его взгляд. Ее тело напряглось, каждая частичка тянулась к нему, подчиняясь неведомой силе.

– Доброе утро, – произнес он, разглядывая очертания ее пышного тела, скрытого под простыней.

– Доброе утро, – робко отозвалась она. – Вы встали рано, хотя, наверное, разумнее будет, если вы уйдете, пока еще никто не поднялся. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то увидел, как вы выходите из моей комнаты.

– Совершенно верно, – согласился Лоуренс.

– Лоуренс, мы… все еще не поговорили. Я думаю, нам пора это сделать.

– Я тоже. Однако сначала хочу кое-что предложить вам.

Сердце Виктории забилось от надежды и счастья.

– Что вы хотите предложить?

– Хорошо обдумав все, вы согласитесь, что это разумный выход для нас обоих. Я уверен в этом. Виктория, вы хотите продолжить то, что мы начали?

– Вы предоставляете мне выбор? – Едва сказав это, она заметила, как напряглось его лицо, и почувствовала, что ответила не то, что он ожидал.

Она смотрел на нее в упор блестящими глазами, смущая ее.

– Да, – сказал Лоуренс после долгой паузы. – Вы можете либо покинуть меня, либо остаться.

Знакомое возбуждение так подействовало на Викторию, что сковало язык. Она еще находилась под впечатлением его присутствия и страстей минувшей ночи. Ее охватило волнение, на щеках появились ярко-красные пятна, когда она отчетливо вспомнила, как страстно оба предавались любовным утехам.

– Вы собираетесь жениться на мне после всего, что я… – заговорила Виктория, робко улыбаясь.

– Нет. Как вы можете думать столь наивно и глупо? О браке и речи быть не может. – На щеке Лоуренса задергалась мышца. Он ласково смотрел на нее. – Нас разделяют обман и недоразумения. Я говорю откровенно. Мне не хотелось бы, чтобы вы обманывались. Я предлагаю вам стать моей любовницей. Несмотря на то, что произошло между нами, ясно, у нас есть общий интерес. В постели мы хорошо подходим друг другу.

Вздрогнув от колючего тона Лоуренса, потрясенная его словами, Виктория подавила тревожную дрожь. Он встал во весь рост, подошел к камину, обернулся, опустил руку на полку и взирал на нее с олимпийским спокойствием. Он обращался с ней так, будто между ними ничего не случилось, будто они не испытали страсть. Виктория не могла поверить, что эти упругие губы целовали ее, руки ласкали, приводя в неописуемый восторг. Не презрение, а скорее недоумение на мгновение сковало ее язык.

Теперь, среди бела дня, Виктория с печалью догадалась, что мужчина, любивший ее с такой нежностью и страстью, заставивший стонать и чувствовать так, будто она единственная, с кем он предавался плотским страстям, раньше наслаждался несчетным числом женщин. Ей становилось труднее предаваться иллюзии, будто все это имело для него такое же значение, как для нее.

– Мое предложение не сделает вас леди, – продолжил он, не дождавшись ответа, – зато обеспечит роскошной жизнью, какой вам не достичь собственными усилиями. Вы обнаружите, что щедрость мне не чужда. У вас появятся собственный дом в Лондоне, слуги, экипаж, одежда. Любая женщина в городе станет вам завидовать. Вы получите столько свободы, сколько пожелаете, при условии что разделите со мной ложе, когда я окажусь в Лондоне, и не предоставите ни одному мужчине услуг, за которые я вам плачу.

Краска сошла с лица Виктории. Лоуренс поймал ее взгляд, снова наступило напряженное молчание. Ее глаза искрились. Она сжала руки в кулаки. Мысли путались, желание боролось с разумом.

– Вы… вы наглый, надменный… – выдавила она, и подавилась слезами, – вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей? – На мгновение ей показалось, что цель близка, остается лишь руку протянуть, но цель оказалась недостижима, как и прежде.

Заметив, что боль застлала ей взор в то мгновение, когда он сделал предложение, Лоуренс понял, что она разочарована, но это уже ее личное дело.

– Подумайте о моем предложении, – сказал Лоуренс, собираясь уходить. – Я разыщу вас через пару дней.

Виктория уставилась на пол, взор застыл на платье, которое так легко с нее сняли.

– Подождите. Вы не подадите мне платье? – спросила она с напускным спокойствием.

Лоуренс передал ей платье. Прикрыв грудь и бедра, Виктория выскользнула из постели, крепко прижимая платье к стройному телу, стараясь не обнажить плоти, которая доставила ему такое наслаждение, хотя какой сейчас смысл стесняться после того, как он совсем недавно вытворял с ней потрясающие вещи. Надев платье и не чувствуя себя не столь уязвимой, Виктория выпрямилась и уставилась на него. Подойдя на расстояние вытянутой руки, подавила неожиданную дрожь, уязвленную гордость и старалась обуздать нараставший гнев. Глубоко вдохнув, собиралась с духом. Она желала его так же неудержимо, как и прежде, но не за счет собственного достоинства.

Встретив взгляд Лоуренса, не выдавая гнева и унижения, она сказала:

– Я могу ответить вам прямо сейчас. Видно, как женщина я больше ничего не стою, вы уже не хотите жениться на мне. Ладно, я не догадывалась, чего ожидать, когда пустила вас к себе в постель. – Губы скривились в усмешке. – Думаю, вы поймете, если я скажу, что ваши любовные ухаживания меня так увлекли, что мысль о браке даже в голову не пришла. А теперь вы считаете, что в постели мы друг другу подходим. Значит, вас интересует лишь мое тело. Мне не полагается ни думать, ни чувствовать, предстоит ублажать вас, когда вам станет скучно, и пускать в постель, если у вас появится желание. Вы желаете поддерживать со мной порочную связь в обмен за мое целомудрие.